Третий сезон мистической экшн-комедии «Сергий против нечисти. Яга» стартует в онлайн-кинотеатре KION 1 февраля. В продолжении сериала бывший священник Сергий (Роман Маякин) заключает сомнительную сделку с Ягой (Елена Подкаминская) ради спасения своей напарницы и возлюбленной — полицейской Кати (Лукерья Ильяшенко). В интервью «Газете.Ru» Ильяшенко рассказала о «мучительном процессе» наложения грима, дружбе с Маякиным и съемках в американском сериале «Дэрил Диксон» — спин-оффе «Ходячих мертвецов».
— Чего зрителю ждать в продолжении франшизы «Сергий против нечисти»? Отличается ли оно от первого фильма — накалом событий и технически?
— В целом, франшиза не изменяет сама себе: в «Сергии против нечисти. Яга» много юмора и приключений. Катя, Сергий и Кракин продолжают бороться с нечистью по мере своих скромных сил. Я бы сказала, что нечисть у нас стала разнообразнее и изобретательнее — появляется много новых существ.
— В некоторых кадрах вы предстанете в устрашающем склизком гриме. Как он создавался? Насколько неприятно ощущать такую маску на своем лице?
— Самыми сложными сценами для меня были превращения Кати, потому что я никогда прежде не работала с пластическим гримом. Это долгий и мучительный процесс: сначала с тебя снимают слепок, тебе заливают лицо чем-то вроде резиновой жвачки, потом сверху гипсуют, снимают слепок. А ты все это время лежишь, и все это занимает час-полтора. Вот потом они изготавливают эти пластический грим. Пластический крем носится очень тяжело. Он наносится, во-первых, около 4-5 часов. Тебя вызывают за 4-5 часов до смены, и потом ты в нем ходишь. А это силикон, он клеится на твою собственную кожу, и под ним все потеет. И это еще не все, есть еще зубы и пальцы. Этими пальцами ничего нельзя потрогать. Если кратко, то это невероятно тяжело. Зрителям на заметку — если вы видите Катю в обличье нечисти, то знайте, что мне было максимально плохо в этот момент.
— Ваш тандем с Романом Маякиным знаком зрителям по сериалу «Сладкая жизнь». Каково встречаться с партнером в новом проекте? Чувствуете ли вы друг друга «родными»? Дружите ли в жизни?
— С Ромой Маякиным мы, конечно, уже давно родные люди, у нас даже агент общий. С ним очень весело, и из-за этого я, бывает, нарушаю дисциплину на площадке: начинаю раскалываться и смеяться, валять дурака. Но работать с Ромой очень комфортно: он легкий и веселый человек, для меня чуть-чуть как старший брат.
— Есть ли у Романа особенные черты, которые вы для себя отметили?
— Роман просто сам весь — одна большая, огромная особенная черта. Рома не сравним ни с кем (смеется). Но это невозможно объяснить: надо увидеть его вживую.
— Одну из ролей в сериале сыграл Дмитрий Красилов, которого, к огромному сожалению, недавно не стало. Каким вы запомнили этого человека?
— Светлая память Диме. Это был очень легкий, дружелюбный, доброжелательный и профессиональный человек. Все это, конечно, очень грустно.
— В последние годы кинематографисты часто обращаются к персонажам из русского фольклора. Как вы считаете, насколько это важно для нашей страны и нового поколения?
— Если посмотреть мои старые интервью, то можно заметить, что я всегда сокрушалась по тому поводу, что у нас не снимают сказки. А ведь у нас такой замечательный фольклор, и там столько персонажей. А тут вдруг — бац! И все это богатство стало использоваться, да еще и в таких огромных объемах. Я, конечно, этому рада. Ну и действительно, не только же про ментов снимать сериалы, давайте еще и про фольклор (смеется).
— Какая у вас любимая русская народная сказка? А какой персонаж нравится больше всего?
— Любимая русская народная сказка — «Колобок», а любимый персонаж — сказочная Лиса.
— Можно ли влюбиться в своего спорного персонажа, который ведет неподобающий образ жизни? Получается ли у вас оправдать и понять некоторых своих героинь? Или это необязательно?
— Во-первых, напрашивается ответный вопрос — а неподобающий для кого? Ведь все очень относительно. Чтобы сыграть антагониста, тебе надо его оправдать. Понять, почему он так поступает — этого достаточно, чтобы сыграть его правдоподобно. А любить или не любить — личное дело каждого. Я, например, скорее не влюбляюсь в этих персонажей. То есть я понимаю, почему они себя так ведут, но на этом все. Больше ничего не надо, чтобы сыграть антагониста. Не обязательно его любить.
— Вы снялись в спин-оффе «Ходячих мертвецов» — сериале «Дэрил Диксон». Расскажите об этом опыте. Как вы попали в этот проект?
— У меня есть агент, который занимается международными проектами. Он мне выслал пробы, я их записала, потом съездила на очные пробы в Париж, и меня взяли в проект.
— Что вам дал этот опыт?
— Во-первых, опыт игры на иностранном языке. Я говорила там по-английски, а пела по-французски. Господи, с каким трудом я запоминала эти песни! Там было три песни, их надо было выучить за месяц. А я по-французски вообще не понимаю ни слова. И я их запоминала при помощи жестов. То есть на каждое слово или на каждое словосочетание ты придумываешь жест физический, и таким образом запоминаешь. Очень крутой опыт. Это, конечно, был огромный стресс, но я очень горжусь этой работой. Профессионально я прыгала выше своей головы, я считаю. Такой собранной и дисциплинированной я, наверное, еще не была.
— У вас красивая и запоминающаяся внешность. Всегда ли вы принимали ее? Было ли у вас желание как-то в нее вмешаться?
— Свою внешность я, конечно, не всегда принимала. Мне кажется, вообще ни одна женщина до конца свою внешность не принимает. Естественно, всем всегда хочется вмешаться и что-то в себе поменять, но тут важно помнить, что, если ты актриса, то быть идеальной — это, наверное, неправильно. Все-таки должна оставаться какая-то изюминка, какое-то несовершенство. Вот поэтому перекраивать себя в Барби я не собираюсь.
— В детстве вы занимались в балетной школе, где столкнулись с ограничениями в питании и критикой вашего тела. А была ли у вас в действительности склонность к полноте?
— Да, у меня была склонность к полноте. Но вообще я не уверена, что без действительно значимых ограничений можно чего-то добиться в спорте и балете. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок был ментально здоровым, просто не надо отдавать его в спорт. Все-таки это такая вещь, где надо чем-то жертвовать, иначе результатов не будет.
— На ваш взгляд, есть ли оправдание балету и спорту, где дети сталкиваются с жесткими ограничениями, которые влияют на их психическое и физическое состояние?
— Мне довольно сложно ответить на этот вопрос, потому что балет мою ментальность как-то сформировал. Я — человек, который привык преодолевать, и для меня это абсолютно нормально. Я могу сколько угодно на это жаловаться, что вот, столько работы, столько всего надо преодолеть, столько всего надо сделать — но я все равно делаю. Это какая-то такая моя черта, которую уже никуда не деть.
— Сейчас очень популярно фигурное катание, чемпионы становятся настоящими звездами и кумирами миллионов. Отдали бы вы своего ребенка в этот вид спорта?
— Вот фигурное катание мне кажется очень жестким спортом. Коньки все-таки очень травмоопасные. У меня нет детей, но если бы были, я бы не отдала в фигурное катание.
— Бывает ли вам сильно лень что-то делать — заниматься спортом, браться за проект, что-то изучать? Как справляетесь с прокрастинацией?
— Если мне что-то ужасно лень, то это обычно говорит об усталости. Значит, настало время отдыха. Я недавно вдруг поняла, что постоянно работать и не уезжать в отпуск два года — это вообще ненормально. Поэтому сейчас я на той стадии своей жизни, когда думаю, что надо меньше работать и больше отдыхать.
Что думаешь?